МОЖНО ЛИ НАЗНАЧАТЬ ПРЕПАРАТЫ ТЕСТОСТЕРОНА БОЛЬНЫМ РАКОМ ПРЕДСТАТЕЛЬНОЙ ЖЕЛЕЗЫ?

Традиционно даже упоминание о возможности использования андрогенных препаратов у больных раком предстательной железы вызывает крайне негативную реакцию у онкоурологов. Связано это с тем, что андрогены играют ключевую патогенетическую роль в развитии этого заболевания. Между тем препараты эстрогенов, которые также являются драйверами развития гормоночувствительного рака молочной железы, до появления антиэстрогенов и ингибиторов ароматазы, с успехом применялись у больных пожилого и старческого возраста. В настоящее время в связи со значительными успехами гормонотерапии, расширением спектра гормональных препаратов и значительным увеличением медианы выживаемости, препараты эстрогенов практически не используются. В чем же различие? Почему, будучи драйверами роста опухоли, эстрогены оказывают противоопухолевое действие? Вероятно, все дело в дозе препарата. Физиологические дозы действительно стимулируют рост, а терапевтические – тормозят. Почему же нельзя использовать терапевтические дозы андрогенных препаратов у больных раком предстательной железы? На этот вопрос попытались дать ответ специалисты из Бостона, которые представили результаты одноцентрового исследования больных раком предстательной железы с биохимическим рецидивом заболевания или метастатическим процессом, получавших терапию тестостероном с целью облегчения симптомов гипогонадизма.

В основе их подхода лежит гипотеза насыщения: клетки простаты не реагируют на тестостерон выше определенного порога «насыщенности», который считается от 100 до 200 нг/дл.

Кандидатами на терапию считались мужчины с симптомами гипогонадизма и общим тестостероном <350 нг/дл или свободным тестостероном <100 пг/мл. Лечение состояло в инъекции тестостерона ципионата в дозах от 100 до 200 мг еженедельно или при лечении высокими дозами 200–400 мг каждые 2 недели. Гели и подкожные гранулы также использовались в стандартных дозах для поддержания нормальной концентрации тестостерона в сыворотке крови и элиминации симптомов. Двадцать два пациента получили терапию тестостероном: 7 – по поводу биохимического рецидива, 13 – по поводу метастатического процесса и 2 с адъювантной АДТ. Средний возраст составлял 70,5 лет (диапазон 58–94). Средняя продолжительность терапии составляла 12 мес. (диапазон 2–84!!!), включая 20 мес. для биохимического рецидива и 9,5 месяцев для метастатического процесса. Средний сывороточный тестостерон увеличился с 210 до 1111 нг/дл. Медиана ПСА увеличилась с 3,1 нг/мл до 13,3 нг/мл в группе биохимического рецидива, от 6,3 нг/мл до 17,8 нг/мл в группе метастазов и <0,1–0,3 нг/мл в группе адъювантной АДТ. Все пациенты сообщили о облегчении симптомов, особенно повышении бодрости и улучшении самочувствия. Общая летальность составила 13,6%, а ассоциированная с РПЖ - 4,5% в период терапии тестостероном и через 6 месяцев после его отмены. При этом 5 из 22 мужчин умерли, трое умерли во время терапии тестостероном. Только 10 мужчин из 22 прошли последующее обследование, 3 из которых показали прогрессирование. В целом это соответствует естественному течению заболевания. Авторы заключают, что это небольшое исследование указывает на то, что терапия тестостероном не вызывает резкого прогрессирования рака предстательной железы при наличие биохимического рецидива или метастазов, что предполагает возможность подобного подхода у избранных пациентов с поздним РПЖ, у которых желание улучшения качества жизни имеет первостепенное значение.

Между тем авторы предостерегают от широкого использования препаратов тестостерона у больных раком предстательной железы до получения результатов проспективного рандомизированного исследования.

Morgentaler, et al.; Androgens: Clinical Research and Therapeutics 2021, 2.1

http://online.liebertpub.com/d...

Владимир Михайлович Моисеенко проф., Петербургский онкоцентр